не означай ничего —
между
пространствами

встань —
напротив
многообразия интерпретаций

верь —
в
следы от слёз
и учись жить.

Пауль Целан
пер. с немецкого гриша степанов

Лидия Вей

Льву Гумилёву

О Лев, любимый, глаза твои искалеченные —
целовала тебя я на сон грядущий
за мили отсюда. Разве не замечаешь,
как я борюсь за тебя,
за нас?

Голод липнет к любви, как
кожа к кости. Лев, прости мне слова
мои. Я могла бы сказать, как
плакала за тебя, как изнемогла
без тебя, но не буду. Лучше поведаю это:
в Ленинграде, на заре, розовый свет
превращает нас, матерей очереди, в
тени. Я, прикованная
к этой земле —

Я бы вороной парила
по пустыням твоим, снежным глубинам твоим,
и несла бы тебя, как песню,
в клюве. Но ты
вырвался бы

к возгласам хриплым.

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Джером Ротенберг

Рай Поэтов

1

Он берёт книгу с полки и небрежно выводит на странице текста: Я последний. Это значит, что мир
закончится вместе с ним.

2

В «Аду» Данте помышляет о Рае Поэтов & зовет его Лимбом.

Глупо он полагает, что место ему не там.

3

Теперь настало время написать стихотворение о Рае Поэтов.

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Снег

Гуляя по полю со своим братишкой Сетом

Я показал ему место, где дети делали снежных ангелов.
Почему-то я сказал ему, что стаю ангелов
застрелили, и они растворились, упав на землю.

Он спросил, кто застрелил их, и я ответил: «Фермер».


Потом мы были на крыше озера.
Лёд выглядел, как фотография воды.

– Почему, – спросил он, – почему он их застрелил.

Я не нашёлся, что на это ответить.

– Они были на его территории, – сказал я.


Когда идёт снег, улица кажется комнатой.

Сегодня я обменялся приветствиями с соседом.
Наши голоса повисли рядом в новой акустике.
Стены комнаты разлетелись на куски и пали.

Мы продолжали убирать снег бок о бок, в тишине.


– Но почему они были на его территории, – спросил он.


Дэвид Берман

Перевод с английского Глафиры Солдатовой

Джером Ротенберг

Четыре средневековые сцены

Роберту Данкену

[1]

Иисус на венчании
ждёт нас

обезьяны с цепями на ногах
окружают его

на столе блюда из сквоба

незнакомцы приходят омыть его ноги
тра-ля-ля, напевают они

мальчик, присевший у окна,
дует в трубу

вишни & груши кругом на полу́

одинокая муха

череп покоится у его ног,
птица над головой его

[2]

ВИДЕНИЕ БОГИНИ, ВСЛЕД ЗА КРАНАХОМ

мудрая & пресвятая
она заостряет длинную палку

пока на качелях
дитя проплывает

полнится небо
воинами на кабанах & козлах

спящая собака

блюдо с фруктами

осенённый замком пейзаж

[3]

мужчина по имени джон,
такой же, как все остальные, стоит босиком у озера
с лебедями & лодками

я отворачиваюсь от него
& жду,
очередной год в моей голове,
очередной цикл

затем вижу его, плачущего
у котла своего,
печальные турки его окружают,
бородавки на их носах

обливающие водой его голову

[4]

рука священника под
робой епископа
напротив рампы, плоть
окутывает его & прячет

всё плывёт вокруг пляшущего
дергающегося иисуса

на его алтаре руки & головы
к пространству приделанные

рука удерживающая хлыст
рука указующая

голова подпиравшая тумбу
голова в воздухе

отделенная от короны,
копьё, стучащая игральная кость

под ногой плясуна
роба в пламени

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

стихотворение о том как смотришь на ночное небо и думаешь о многом

я которая считает что дальнозоркость это легитимный способ существовать которая пытается быть хорошим человеком и много изучает этику и метаэтику и я которая много плачет над дэвидом юмом и над замученными борзыми и над замученными стариками и над загрязнением помётом куриц и их позорными клетками размером с лист А4 и их склизкими лихорадками размером с субконтинент и я которая думает о завитках парамо и которая ничего не знает и задаётся вопросом что делать без ленина и с небом что делать с миром и его взлохмаченными пересушенными волосами и как прикоснуться к его архаичным костям и его практике и дыму его непроницаемой красоты и я которая всегда ощущает присутствие братоубийственного дыма в умами молока когда хочу бросить доброе и неряшливое слово в приоткрытую шапку нищего или музыканта и я которая достаточно знает о любви и активно борется хоть и во снах или в неумеренных мечтах за глобальную пандемию прощения и надежды которая уничтожит планету земля такой какой мы её не знаем раз и навсегда и я которой чрезмерно снятся сны чрезмерно эротического а иногда даже извращенного и жестокого характера и которая никогда не простит моему виду освенцим розу паркс национальное государство деньги мёртвого ребенка и я которая многое забывает и предлагает зажечь свечу вместе со всеми вами чтобы вспомнить все наши забвения и я которая копается в логосе и ничего не находит и я у которой есть родитель А и родитель Б и брат и сестра и я которая все ещё ничего не знает о смерти и задаётся вопросом что петь когда смеркается и что петь чтобы не оскорбить голодного или полупрозрачного или женщину под камнями ненависти и я которая дрожит с девственным беспокойством в критический момент когда нужно выбрать любимое поле или любимое животное или истинное моральное суждение просто истинное моральное суждение я смеюсь немного с завистью немного с горечью да я признаю я смеюсь немного с горечью немного с завистью немного с обидой на онтологическую безопасность средневекового человека, как трогательно

Берта Гарсия Фаэт

Перевела с исп соня бойко

Билл Кушнер

Люблю делать вид

Люблю делать вид, что Ма это дикий слон
& Па тоже дикий слон. Я это я
их дикое дитя. Мы шагаем всё глубже
в джунгли в поисках слоновьей еды.
Мы перестаем жевать слоновью еду

& купаемся в прохладных водах озера.
Ма & Па лежат в высоких зеленых
травах & трутся & пожирают друг друга.
Люблю смотреть, как они трутся & пожирают
друг друга в высоких зеленых травах.
Люблю смотреть за ними часами & часами
у голубых вод озера в высоких зеленых травах.

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Билл Кушнер

Как я спас мир

Ма говорит, мы без воды. "Мы
без воды!", говорит Ма. "Как я
помою тебя без воды?" Поворачиваюсь
к крану. Нет воды. Гляжу
из окна на реку. Нет

Реки. "Ма, там реки нет!", говорю я.
"Нет реки?", Ма трясет головой и
глядит из окна. "Нет реки!"
Ма и я глядим друг на друга. Ма начинает
плакать и плакать. "Я не смогу помыться без

Воды!". Я бегу за ведром. "Продолжай
плакать, Ма!" Ставлю ведро за ведром
под Ма. Ма, она плачет и плачет и
плачет. Вскоре все вёдра полны
слезами Ма. "Видишь, Ма, у нас теперь куча
воды, её хватит на годы и годы вперёд".

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Друзья и подруги!

В этом году мы снова запускаем переводческую мастерскую на Волге, и ждём вас у себя. Мастерская пройдёт с 2 по 17 июля.

Наш фокус немного изменился (хотя и остался, конечно, переводческим): теперь мы будем больше смотреть на исторические и культурологические проблемы перевода, узнавать о разных переводческих традициях, изучать кейсы, связанные с разными школами перевода и культурными эпохами.

Мы опять ждём участни:ц, интересующихся гуманитарными дисциплинами и проблемами перевода. У нас будут лекции и семинары, групповая и совместная работа, много дискуссий и веселий!!

Первая волна заявок заканчивается 18 мая.

Вся информация: https://letnyayashkola.org/nadmozg/

Регистрация на фестиваль 17 мая в Москве, где организаторы и некоторые преподаватели мастерской представят лекцию и мастер-класс: https://leader-id.ru/events/554394

Будем рады встрече!

Источник фото

Джек Коллом

Декабрь

Холодный, синий декабрь, усеянный щепками
из приёмников сломанных, пишет мгновения карнавала
a la белый поток. Деревянные лица красили в чёрный.
Арифметике дикой. "В краткие полуночи часы",
поёт Лерой Карр. "Числа" снежками (ледяными шарами) становятся.
Нависает крушение умброй,
вывернутыми воспоминаниями о Чичен-Ицы туманном.
Мы видим капельки марша смерти,
в наши дни, приуроченного к Дню Перл Харбора, семена
подсолнуха на апельсиновом мармеладе вскрытом.
Декабрь, ты червь в кишках! Осторожно
царапаешь кожу мою, & радуги дерьма
каскадом падали на кухонную скатерть в клетку,
sur la maison. Храп дедушки Пайя, кажется, сдирает
кожи, иль фильмы, площадей королевства, на своём пути. Не так уж
важно убегать, чтоб оказаться безумцем & начать понимать
это дважды безумно как ты как оно
лезущее в страну неделимого только чтобы вернуться
& сказать что-нибудь об этом. Я говорю декабрь:
тюбик времени, да, но при этом всего-лишь ремора утолщённая.

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Тони Хогланд
Заточение

Диктатор в тюрбане помер, его сменил
диктатор в Западном деловом костюме.
Теперь он выглядел совсем как остальные лидеры,
наблюдатели

усмотрели оттепель.
Что-то в воздухе
говорило, что погода меняется
и если взглянуть, прищурясь, на небо,
можно было увидеть

туманные знаки доллара, проступающие на грузных,
кочующих облаках,
глотавшие наличку тут,
проливавшие дождём там.
Покуда я пытался промчаться по городу

на похороны шурина,
проехал на жёлтый, опоздал,
встал в хвост из машин на холостом ходу

на выезде с кладбища. Пришлось ждать со всеми,
ни у одного не было кода,
который можно ввести на клавиатуре автоматических ворот.

Холодный день. Район, уродливый и нищий,
как насморк,
напоминал о страданиях в мире,

а Барни умер, здоровый Барни-гуляка,
известный невоздержанностью —
теперь ему пошёл бы громадный гроб,

будто он хотел утащить с собой дружков,
Пивших, Евших, Куривших
с ним за компанию.

После, на поминках, я заметил свою очаровательную бывшую,
в простом чёрном платье,
что подчёркивало её прелестную шею,

рядом с мужчиной, которого я хотел бы назвать
её будущим вторым бывшим.
Немало прошло с тех пор, как мы разбежались,

но я обнаружил неистовое желание
подойти и сказать ей опять: в этом нет моей вины —
и боролся мгновение с этим дурацким желанием.

Наверху, ища место, чтобы побыть одному,
я наткнулся на телек, включенный, оставленный в комнате,
мелькали картинки и свет на стене,

толпы, марширующие по улицам, мимо
пылающих перевернутых машин; люди в балахонах,
столпившиеся у посольств, швыряющие камни.

Даже без звука,
даже не зная, что за страна,
я подумал, что понимаю,

почему они протестовали,
что их обозлило:

они хотели, чтобы их выпустили из телека;
их заперли там и они хотели на волю.

перевод с английского Евгении Либерман

Дорогие друзья и подруги, будем рады видеть вас на мероприятиях, подготовленных нашей мастерской, в эту субботу на фестивале Летней Школы:

Деннис Купер

Джон Кеннеди-младший против своего будущего

«Ну, — говорит он, — что дальше?»
и вытирает Michelob с подбородка.
Его друзья, более пьяные, чем он, кивают.
Он часами несёт всякую чушь.
«…а я-то где буду, знаете?
Родители и всё такое меня достали уже».

Кто-то предлагает политическую карьеру.
«Слишком банально», говорит он. Как
насчёт автогонщика? «У меня кишка
тонка». Актёр. «Ну, может быть».
Писатель. «Вряд ли». Юрист.
«Эти ребята все напрочь уроды».

Девчонка в его объятиях говорит: «Будь
практичнее. Пока у тебя есть состояние,
ты можешь просто бездельничать.
Зачем портить такую крутость? Вся
эта болтовня уныла. Это тебе
ничего не даст. Это всё бред».

Джон встаёт из-за стола, выходит
на улицу в одиночестве. «Оставьте его»,
мычит один из товарищей. Он расхаживает
по улицам Гианниса, гуляет,
размышляет. Он в этом так одинок.
Никто никогда не сможет его понять.

Он хочет читать своё имя где-то, кроме
светской хроники, встречать людей,
которые его заметят. Но его рассуждения
спутаны, слишком пьяны, и он садится
на тихую парковую скамейку, большая
кудрявая голова в ладонях, в них целый мир.

пер. с англ. Анны Сидоренко

Silver of my Lord in Heaven

I’m wounded with radiant arrow,
I cannot be healed.
I’m shot in my heart,
And I cannot wish for more.
As if night is gently soft,
As if I can still see the way,
Good old and clear
way made with our love.

But we are still silent,
Still counting and waiting away.
Still singing the song
On ourselves —
What else could we sing about?
But it seems like something is wrong,
The colors are fading or gone,
As if we again
Cannot feel right without you.

Silver of my Lord in Heaven,
Silver of my Lord,
How could I know the words
To speak a thing about you?
Silver of my Lord in Heaven,
Silver of my Lord,
Above the stars,
and the words, alongside with our sorrow.

And just like the village blacksmith,
I’ll leave before the dawn.
I’ll go to the place
Where no one can follow me.
And probably I have been blind,
And maybe it’s not even right,
But I know for sure what waits near the end of the way.

Silver of my Lord in Heaven,
Silver of my Lord,
How could I know the words
To speak a thing about you?
Silver of my Lord in Heaven,
Silver of my Lord,
Above the stars,
and the words, alongside with our sorrow.

translated from russian by dani s 🌟🏹

Olga Sedakova

Fondling Rhyme for Musset the Cat

Oh my kitty-kitty-dove
walks across the lane.
Oh my kitty-kitty-dove
keeps his leggies clean.
Oh his leggies white,
brave, astute and bright.
Oh his leggies golden,
golden left and right.
But I love the right foreleg the most.

translated from russian by dani s 🐈‍⬛🏡

ОПИСАНИЕ КАРТИНЫ
Хайнер Мюллер
[пьеса, 1984]

<…>

или движение обратится вспять, когда мёртвые соберутся в полном составе, толкотня могил обратится бурей воскресения, которая выгонит змей из горы, является ли женщина с таинственным взглядом и ртом-присоской МАТОЙ ХАРИ подземного мира, разведчицей, исследующей местность, где должен состояться Великий Маневр, который обтянет изголодавшиеся кости плотью, плоть — кожей, пронизанной венами, что кровь пьют из земли, возвращение внутренностей из небытия, или ангел пуст под одеждой, потому что сморщенная мясная лавка под землёй не выдает больше тел, СРЕДНИЙ ПАЛЕЦ, выставленный мёртвыми на ветер против небесной полиции, предтеча и НЕВЕСТА ВЕТРА, которая у естественных врагов воскресения во плоти крадет ветер, который они населяют

<…>

Перевод с нем. Егора Зернова